Вышла в свет документальная повесть об этом удивительном человеке.

В Кинозалах ЦУМа прошла презентация книги журналиста Ольги Голубцовой «Затепли свечу» - воспоминаний о встречах с Ксенией Петровной Гемп. Её тираж 500 экземпляров почти весь уже разошёлся.

У кинокассы стояла очередь, пришлось задержать начало, чтобы дождаться всех. Известных артистов даже в таком небольшом зале Северо-двинск не всегда встречает аншлагом. А тут – без свободных мест. «Это из-за личности Ксении Петровны», - скажет Ольга Валентиновна. Думаю, она наполовину права.

О Ксении Петровне Гемп до этой книги я знала то, что на слуху: выдающийся биолог-альголог (специалист по водорослям), человек энциклопедических знаний, Почётный гражданин Архангельска. Жизнь у неё была долгая…

Ксения Петровна прожила 103 года, на памяти - весь двадцатый век. Родилась 18 декабря 1896-го. Её воспоминания из детства про рождённый день - так называли в большой дворянской семье Минейко день рождения: «Ты появился на свет божий – радость-то какая! – говорили детям. – Мы отмечаем это как счастье!»

Отец, инженер архангельского порта, убит в годы Гражданской войны, не на фронте. Мама, выпускница консерватории, умерла заключённой концлагеря в Холмогорах. Единственный сын Ксении Петровны и Алексея Германовича Гемп погиб в первом своём бою, под Сталинградом, в 1942-м.

Пенициллин, обнаруженный Ксенией Гемп на ламинариях, уже спасал раненых бойцов, когда её вызвали в блокадный Ленинград. Там нашли уцелевшие при бомбёжке сотни тонн ламинарии. Из водорослей по разработанной Гемп технологии стали выпускать добавки для скудных пайков. И Ксения Петровна жила на таком же. А после работы шла в промёрзший номер «Астории» поспать, укрывшись пятью матрацами. Больше ничем город ей не мог помочь. Медаль «За оборону Ленинграда» Ксения Гемп считала своей главной наградой. Был ещё орден Трудового Красного Знамени.

Когда её пригласили в Ленинградский обком к Жданову и спросили, нет ли каких просьб, в знак благодарности гарантируя их исполнение, она попросила помочь с изданием книги по орнитологии архангельского профессора. Просьбу выполнили после войны.

Ксения Петровна основоположник двух водорослевых комбинатов – архангельского и в Одессе. В Китае её встречали «как царскую особу» - помогала там строить агаровый завод. Консультировала она кондитеров Прибалтики, много работала на Соловках и в море. Секретом своего долголетия тоже считала его дары: «Ешьте водоросли. И бульон из голов палтуса и трески (без соли!)»

Фёдор Абрамов называл Гемп «живой энциклопедией Севера».

Благодаря и Ксении Петровне урочище Куртяево стало природным и историческим памятником. Рассказывала она, как в дореволюционные годы ходить к источникам разрешалось только по мосточкам, нельзя было топтать траву и рвать цветы. 

К святой воде сегодня тоже ведут деревянные дорожки и – жёлтые следы невежества на снегу. 

Ксения Петровна имела право сказать «Петруша Капица», вспоминая молодым великого физика, лауреата Нобелевской премии Петра Леонидовича. Она дружила с покорителем Арктики Георгием Седовым, академиком Дмитрием Лихачёвым. Гимназисткой встречала на набережной Северной Двины Александра Грина. Бесстужевкой слушала Блока: «Стоял неподвижно, а руки выламывал, производя впечатление неживого человека». Два раза – Есенина: «Очень славный голос, без всплесков, без выкриков. Внимать ему приятно». 

А это про Маяковского: «Великолепный чтец, ходил по маленькой эстраде, а ноги как циркули». 

В списке уникальных воспоминаний Игорь Северянин, Марина Цветаева (её сестра Ася приезжала в гости к Гемп в Архангельск) и наш Писахов, очерки которого Ксения Петровна ставила выше сказок.

Если про политику, то запомнился Ксении Петровне главный кадет Милюков, выступающий в Таврическом дворце на заседании Думы. Курсисток туда пускали. И Ленина она видела. В Петрограде слышала будущего вождя: «У него была удивительная способность бездоказательно убеждать».

«Россия сбилась с пути», - говорила Ксения Петровна про 1917-й. И один человек из её окружения, а может быть и не один, спешил донести это. Сначала - до бумаги.

«Это читать стыдно», - предупреждает Ольга Голубцова о главе «Тайна жёлтой папки», напечатанной в книге на сером фоне. Собрание записок недоброжелателя Ксении Гемп и доносов на неё Ольге Валентиновне передал человек, который тоже, наверное, надеялся на разоблачение. Ни буквы, ни запятой в этом «настоящем пособии на истинных стукачей» не изменено. 

Слово «учёный» относительно Ксении Гемп в этом жёлтом собрании пишется только так – в кавычках. Разве может она им быть, если с 1925 по 1930 год работала библиотекарем? Почему о гибели родителей перед советской властью, их и погубившей, не отчиталась? А как могло случиться такое в 1960 году, чтобы в похоронах сестры Гемп, которая умерла в Риге, участвовали три архиепископа и четыре священника? И даже с сомнением пишется о том, чего трогать нельзя ни при какой власти: «По словам Ксении Петровны, Юрий погиб в Сталинграде». Это про сына, которого звали Игорем. «Однако за все сорок лет они ни разу не побывали в Волгограде… Не было у них в комнате и портрета сына». 

В вину поставлена и попытка родителей сохранить память об Игоре Гемп, оставившем после себя только научные труды. В библиотеке Гайдара хотели родители установить стеллаж с его печатными работами. «Это были допотопные издания о клопах, тараканах, блохах и червях», - записано в папке как доказательство никчёмности. Игорь был биологом. На фронт он ушёл добровольцем.

Автор доносов, замученный завистью, был совсем рядом: «Посмотрев у Ксении Петровны одну из книг…» И это была женщина: «В этот день я пришла к Гемп…»

* * *

Хоронили Ксению Петровну 6 февраля 1998 года, в день её именин и венчания.

«Судьба обняла меня и наградила этой дружбой», - написала Ольга Голубцова, делясь наградой. Спасибо автору и за побочный эффект книги - за уважение к работе журналиста.

Ольга ЛАРИОНОВА

Фото Владимира Ларионова